Карл 2 испания. Генетический закат империи испанских габсбургов

Веками в монарших семьях было принято устраивать родственные браки, которые позволяли знатным династиям концентрировать власть в своих руках, расширять сферу влияния и контроля. Однако дань, которую платили короли, ничего не знавшие о медицинской генетике, была временами непомерно велика, так как подобные союзы часто приводили к появлению в роду серьезных наследственных патологий. Например, носительство гена гемофилии английской королевой Викторией привело к возникновению этой болезни среди ее потомков, самым известных из которых был ее правнук цесаревич Алексей Романов. Еще более ярким историческим примером могут быть египетские фараоны, среди которых инцестуозные браки были нормальным явлением. У многих детей, рожденных от подобных союзов египетских аристократов, был гипертрофированный фенотипический признак – удлиненная форма черепа, а также диспластичная фигура. Не исключением был и Тутанхамон, рожденный в браке фараона Эхнатона и его родной сестры. Комбинированный ДНК-анализ и радиологическое исследование мумии Тутанхамона помогли выяснить, что он страдал рядом генетических заболеваний, в частности отклонениями в строении опорно-двигательного аппарата, которые были вызваны болезнью Келлера (остеохондропатия костей стопы) и волчьей пастью.

Так или иначе, болезнь монархов чаще всего оборачивалась страданием не только для семьи, но и для народа, ведь король, не способный управлять государством, вел его к духовному и экономическому упадку. Такой страной была Испания во время царствования последних Габсбургов. Близкородственные связи были особо популярны среди представителей могущественной монаршей семьи Габсбургов, правившей в Европе, в общей сложности, более шести веков. Однако именно в Испании частота подобных браков была такой, что привела к сокращению генофонда рода, в результате чего эта ветвь, дав миру нескольких недееспособных правителей, истощилась. Испанские Габсбурги имели характерный признак во внешности – гипертрофированную нижнюю челюсть, особенно была выражена типичная «габсбургская губа» в последнем поколении. Кроме того, детская смертность среди Габсбургов была довольно высока для XVII ст. и превышала процент таковой даже по сравнению с детьми испанских крестьян. В этой династии наблюдался феномен редукции предков, что означает уменьшение возможного количества предков у потомка, чьи родители имеют друг с другом родственные связи. Генетики из испанского Университета Сантьяго-де-Компостела Гонсало Альварес, Франциско Себальос и Цельса Кинтейро, исследовав генеалогическое древо испанских Габсбургов, подсчитали, что за два века (1516-1700) 9 из 11 браков были заключены между двоюродными братьями и сестрами, а также дядями и племянницами. Так, Карл II, последний Габсбург из королей Испании, имел в родословной три брака типа дядя – племянница (у его отца и двух прадедов). В итоге его коэффициент инбридинга (процент гомозиготных генов ДНК) превысил 25%, что делало короля более уязвимым к болезням, приравнивая к ребенку, рожденному от родных брата и сестры.

Короли испанской ветви Дома Габсбургов правили всего два столетия (XVI-XVII). В первую половину этой эпохи государство испытывало величайший культурный подъем, названный золотым веком Испании, заключавшийся в колонизации земель Южной Америки, расцвете национальной живописи, литературы, архитектуры. В XVI в. Испанию, по аналогу с Британией, называли «Империей, над которой никогда не заходит солнце», но уже через столетие страна оказалась в глубоком политическом кризисе…

Правление Габсбургов в Испании началось с брака Хуаны Безумной (1479-1555) и Филиппа Красивого (1478-1506), который и был первым из династии на испанском престоле. Учитывая серьезное психическое расстройство, которым страдала Хуана, вероятно шизофрению (см. выпуск журнала № 1 (56), 2014), на первый взгляд можно было бы предположить повышенный риск развития эндогенных психозов у ее потомков. Однако среди Габсбургов, несмотря на причуды характера многих из них, случаи шизофрении не встречались. По данным чешского невролога И. Лесны, некоторые признаки депрессивного расстройства в мягкой форме наблюдались у сына королевы Хуаны Карла І (1500-1558) и ее внука Филип­­па ІІ (1527-1598) в последние годы их жизни. Оба короля отличались фанатичной религиозностью и были женаты на своих кузинах. Если говорить о Филиппе, то его первая жена, Мария Португальская (1527-1545), приходилась ему двоюродной сестрой дважды – и по отцу, и по матери. Именно этот союз (из четырех браков Филиппа три были близкородственными) дал Испании наследника, которого принято считать первой жертвой кровосмесительных связей Габсбургов – Дона Карлоса (1545-1568).

К счастью Испании, Дон Карлос не успел стать королем – Филипп в свое время признал его неспособность управлять и лишил права престолонаследия, что сделало напряженные отношения отца и сына откровенно враждебными и ускорило кончину последнего. Мать Карлоса умерла через несколько дней после тяжелых родов. Мальчик родился слабым, рос болезненным и трудным для воспитания ребенком. Строение его тела было диспластичным, непропорциональным: у него был сколиоз, чрезмерно большая голова держалась на узких плечах, ноги были очень худыми. Венецианский посол Паоло Тьеполо писал: «Принц маленького роста. Фигура его уродлива и неприятна. Лицо у него грустное, это потому, что с 3 лет он болеет, почти непрерывно четырехдневной малярией, что его изматывает».

Дон Карлос поздно начал говорить, в детстве страдал заиканием и уже в более зрелом возрасте у него осталось нарушение артикуляции речи (ему трудно было выговаривать звуки «т» и «р»). Учеба давалась мальчику непросто, он не проявлял любознательности и интереса ни к одной из наук. Ему тяжело было сконцентрироваться на занятиях и длительное время поддерживать волевые усилия. Тот же посол в 1563 г. писал про инфанта: «Ему не нравилось ни ученье, ни оружие, ни верховая езда, ни какие достойные дела, честные и приятные, он только любил вредить людям… Во всем он проявляет большую неохоту к тому, чтобы приносить пользу и очень сильную склонность к тому, чтобы причинять вред».

Уже с раннего детства окружающим была заметна вспыльчивость, раздражительность и даже садистские наклонности Дона Карлоса. Он наслаждался зрелищем агонии животных на охоте. Порол непокорных лошадей до такой степени, что многих из них впоследствии приходилось умерщвлять – таких было более двух десятков. Приступы ярости, случавшиеся с инфантом, стали притчей во языцех. Тьеполо оставил меткое описание поведения наследника: «Когда ему кажется, что люди не оказывают ему должного внимания, как, он думает, ему подобает, он приказывает высечь их или избить палками, а не так давно он захотел, чтобы кого-то кастрировали. Он никого не любит, но ненавидит очень многих». По слухам, принц позволял себе бродить по улицам в поисках молодых девушек, которых приказывал высечь. В случаях, если к каким-либо намерениям Дона Карлоса проявлялось неожиданное препятствие, контролировать он себя не мог. Так, когда ему не угодил сапожник, он приказал разрезать на мелкие кусочки заказанные ему сапоги, зажарить их, и заставил его их съесть. Или же, когда Дона Карлоса случайно обрызгали водой во время прогулки, он хотел казнить провинившихся.

В 1562 г. с Карлосом произошел несчастный случай, после которого его душевное здоровье еще больше ухудшилось: сбегая по дворцовой лестнице, он оступился и упал, скатившись по ступенькам и сильно ударившись головой о садовые ворота. Инфант потерял сознание и повредил заднюю часть головы слева, на которой образовалась рваная рана длиной около двух сантиметров. Целая армия самых знатных врачей Испании выхаживала Карлоса более трех месяцев, а список проводимых над ним процедур мог бы занять несколько страниц, хотя эффективность большинства традиционных для Европы XVI ст. методов лечения вызывала большие сомнения. Один из врачей Дионисио Даса Чакон оставил подробнейшее описание болезни наследника короны. Первоначальное лечение состояло из кровопусканий, но на десятый день рана загноилась и у инфанта поднялась температура. Именитый хирург Торрес принял решение дренировать рану, сделав надрез на коже черепа, но при этом из-за сильного кровотечения не удалось увидеть, поврежден ли череп. Консультации с придворными врачами длились по четыре часа в присутствии короля, однако состояние принца ухудшалось. Его лицо сильно опухло, вероятно, начал образовываться абсцесс. При этом лечение было весьма экзотичным – поверхность головы обрабатывали смесями из ириса и кирказона, скипидара с яичным желтком, розовым медом. В конце концов, после мази, приготовленной мавританским врачом, «его череп стал черным, как чернила», и от подобных экспериментов пришлось отказаться. Не помогли и давние «средства от всех болезней» – слабительное и банки. По мнению знаменитого анатома Везалия, который состоял на службе при Испанском дворе лейб-медиком, у Дона Карлоса был поврежден череп и ему была необходима трепанация, но так как согласия среди других коллег он не нашел, было принято решение сделать надрезы и очистить рану от гноя. Процедуру повторили еще несколько раз и месяц спустя его состояние постепенно начало улучшаться. При этом летописцы дружно приписали чудесное исцеление не операциям Везалия, а святому Фра Диего из Алькалы, мумию которого доставили во дворец и на ночь оставляли в кровати принца.

Невролог И. Лесны полагает, что на фоне врожденных нарушений психического развития травма, полученная Карлосом в результате падения, спровоцировала возникновение эпилептических припадков, сочетающихся с агрессивным поведением и приведших к формированию слабоумия. Поведение принца становилось все более неуправляемым, после полученной травмы он не менее шести раз пытался убить тех, кто по его мнению нанес ему какую-либо обиду. Наконец, король признал его незрелость – в 1564 г. он сказал герцогу Альба, что Карлос «далеко отстал от норм своего возраста в уме и индивидуальности, а также в суждении». Филипп все больше отдалялся от сына, и тот не мог этого не замечать. После того как король назначил главнокомандующим в подавлении восстания в Нидерландах герцога Альба, а не Дона Карлоса, как тот надеялся, отношения стали еще более напряженными. Дон Карлос создал список своих врагов, в котором на первом месте находился «король, мой отец», убил коня Филиппа. Постепенно начали формироваться бредовые идеи отношения. Ненавидя и боясь отца одновременно, Карлос держал оружие возле своего ложа и поручил придворному инженеру сконструировать устройство, которое помогало бы закрывать и открывать дверь, не вставая с кровати, сверху же на дверь поместил тяжелую гирю.

В 1568 г. Дон Карлос собирался бежать из Испании и искал помощников в своем сговоре, но это ему не удалось. По приказу Филиппа Карлос был схвачен и помещен в изолированный замок, где его держали в строгом заключении. Спустя полгода он умер, причины смерти достоверно неизвестны. По одной из версий, он был отравлен по приказу отца. В другой настаивается на том, что смерть Карлоса была следствием одной из попыток самоубийства – он намеренно глотал куски льда, после чего заболел лихорадкой. Большинство современных историков считает, что Карлос умер от естественных причин – во время заключения он сильно похудел, чередуя длительное голодание с тяжелыми запоями, что подорвало его и без того слабое здоровье.

В возрасте 14 лет Дон Карлос был помолвлен с французской принцессой Елизаветой Валуа (1545-1568). Время не заставило себя ждать – в том же году Испания и Франция заключили мирный договор, требовавший дополнительных скреплений, однако инфант был слишком молод, и Елизавету взял замуж сам Филипп ІІ. Новоиспеченные мачеха и пасынок были одногодками, и довольно быстро сдружились. Елизавета была одной из немногих, к кому принц испытывал привязанность. Вопрос с женитьбой Карлоса долгое время оставался открытым, хотя наиболее вероятной кандидатурой была кузина принца Анна Австрийская. Увы, в 1564 г. Филипп ответил отказом отцу девушки, заявив что сын физически не готов к женитьбе, так как его развитие протекало замедленно. По иронии, Анна стала второй невестой Дона Карлоса, которую «отбил» у принца его же отец. Через несколько лет после смерти наследника и Елизаветы Валуа Филипп II взял в жены Анну Австрийскую (1549-1580), несмотря на то, что она была его родной племянницей по матери и дочерью его двоюродного брата по отцу. Именно она подарила королю нового наследника – Филиппа ІІІ.

На два поколения Габсбурги в Испании забыли о психических болезнях. Нарушения развития и поведения не наблюдались ни у Филиппа ІІІ (1578-1621), ни у его сына Филиппа IV (1605-1665), которому было суждено стать отцом последнему Габсбургу Испании. В двух браках Филипп IV произвел на свет почти полтора десятка детей, однако большинство из них умерло в младенчестве, до совершеннолетия смогли дожить лишь трое – будущий король Карл IІ (1661-1700) и две дочери Мария-Тереза и Маргарита-Тереза. Филипп был очень любвеобильным и имел множество внебрачных отпрысков, которые отличались гораздо большим здоровьем, чем законнорожденные. Карл родился в 1661 г. во втором браке Филиппа с его родной племянницей Марианной Австрийской (1634-1696), которая была младше супруга на 30 лет.

С самого рождения мальчик требовал к себе повышенного внимания. Он рос крайне болезненным, страдал частыми простудами, рвотой, диареей, имел склонность к диатезу. Кроме того, Карл существенно отставал в психическом развитии, чему способствовала и крайняя гиперопека матери, из-за жалости которой он не получал никакого образования до 10 лет. Почти до четырех лет инфант оставался на грудном вскармливании, поздно научился ходить и говорить, до 9 лет не умел читать и писать. Нижняя челюсть Карла была такой выступающей, что мешала ему пережевывать пищу, а свисающий язык не давал возможности членораздельно говорить. В 1686 г. представитель Папы Римского в Испании описал наследника: «Он скорее маленького роста, чем высокий; хрупкий, неплохого сложения; лицо его в целом некрасиво; у него длинная шея, широкое лицо и подбородок с типично габсбургской нижней губой, не очень большие бирюзово-голубые глаза и прекрасный нежный цвет лица. Выглядит он меланхоличным и слегка удивленным. Волосы у него длинные и светлые и зачесаны назад, открывая уши. Он не может держаться прямо при ходьбе, если не держится за стену, за стол или за кого-нибудь. Он так же слаб телом, как и разумом. Время от времени он проявляет признаки ума, памяти и определенной живости, но не сейчас; обычно он медлителен и безразличен, апатичен и вял, и кажется тупым».

Через четыре года после рождения долгожданного наследника Филипп IV умер, и Карл номинально стал королем при толпе советников и королеве-регентше Марианне. Даже после достижения совершеннолетия страной фактически попеременно правили гранды и королева-мать, а также внебрачный сын Филиппа IV – Дон Хуан Австрийский. По причине своей умственной отсталости Карл редко отдавал приказы по собственной инициативе и почти никогда не выезжал за пределы собственной резиденции в Мадриде. До конца своих дней король оставался крайне инфантильным – его будни проходили в полудетских играх с дворцовыми карликами, беспокоясь только о соблюдении дворцового этикета и исполнении религиозных обрядов.

Несмотря на проблемы со здоровьем, королевский титул обязывал Карла жениться, дабы оставить после себя наследника. Он был дважды женат, но детей у него так и не появилось. Королевский двор был настолько обеспокоен эти вопросом, что сделал из половой жизни Карла ІІ тему номер один для обсуждений. Доходило до абсурдов – французский посол даже устроил охоту за подштанниками Карла, чтобы изучить их на предмет наличия следов спермы. Если о бесплодии короля говорил факт отсутствия детей, то об импотенции монарха ничего неизвестно, есть только интимные признания первой супруги в том, что Карл страдал преждевременной эякуляцией. Первой женой 18-летнего монарха стала Мария-Луиза Орлеанская (1662-1689), племянница французского короля Людовика XIV. Француженку испанский двор не любил. Мария-Луиза глубоко переживала бездетность и сильно растолстела за 10 лет брака, налегая на сладкое. Она умерла в 26 лет, последние годы страдала от болей в желудке и перед смертью утверждала, что ее хотят отравить. Вторая жена Карла ІІ, Мария Анна Пфальц-Нойбургская (1667-1740), обладала не столь чувствительной натурой, как предыдущая. Это была волевая женщина, которая пыталась бороться с матерью Карла за влияние на короля.

В 1696 г., вскоре после смерти матери, здоровье Кар­­ла II внезапно ухудшилось. Английский посол давал весьма пространное описание болезни монарха, из которого становится ясно, что заболевание имело приступообразное течение и сопровождалось эпизодами рвоты. Через год состояние стабилизировалось, но в 1698 г. приступы возобновились. Королевская чета была крайне внушаемой и суеверной, поэтому некому отцу Аргельесу, приближенному к испанской знати, не составило труда вбить им в голову идею, что монарх околдован, «чтобы разрушить его детородные органы и сделать его неспособным управлять королевством». Монах утверждал: «Король был заколдован зельем, подмешанным в питье при лунном свете, когда ему было 14 лет». Над Карлом и Марией Анной проводились обряды экзорцизма, они хранили различные обереги от сглаза и соблюдали разнообразные ритуалы, в частности, регулярно освящали еду и питье, а также сменили всех придворных врачей. С этого момента за Калом ІІ прочно закрепилось прозвище Карл II Околдованный (Зачарованный). Тем временем, состояние Карла оставляло желать лучшего – в марте 1698 г. английский посол снова сообщает о его здоровье: «король настолько слаб, что едва может поднять голову, чтобы поесть». В июне того же года придворные врачи поставили ему диагноз «неразумная эпилепсия» – гуляя в саду с королевой, он почувствовал головокружение и потерял сознание, приступ повторился еще дважды. В 1699 г., за год до смерти, посол пишет о Карле: «Все, кто его видел, говорили, что он не мог сделать ни одного верного шага, но всю дорогу спотыкался; и уже ничего другого нельзя было ожидать, если он уже два раза упал в тот день и два в предыдущий, гуляя в своем собственном жилище, когда его ноги под ним сгибались из-за своей слабости». В 1700 г. Карл II скончался на 39 году жизни.

За годы номинального правления Карла II Испания из огромной процветающей империи превратилась во второсортную, практически отстающую европейскую державу. После смерти Карла в стране 13 лет продолжалась война за трон. В итоге испанских Габсбургов сменили испанские Бурбоны в лице Филиппа V (1683-1746). Через бабку по отцу, Марию-Терезу, он приходился правнуком испанскому королю Филиппу IV, соответственно, состоял в родстве и с Габсбургами. Тем не менее, Испанские Бурбоны страдали совсем другими болезнями – в двух поколениях у них наблюдалось биполярное аффективное расстройс­тво. Однако это предмет для отдельных исследований.

Что же касается последнего из Габсбургов, группа испанских ученых-генетиков под руководством Гонсало Альвареса, занимавшихся изучением родословной Кар­­­­ла ІІ, считает, что 90% заболеваний короля можно объяснить с генетической точки зрения. Генетики предположи­­ли, что монарх страдал наследственной недостаточностью гормонов гипофиза, следствием которой стала задержка полового развития и бесплодие, и почечным канальцевым ацидозом, спровоцировавшим мышечную слабость. Возможно, болезни Карла усугубились с развитием опухоли гипофиза – по крайней мере, так можно объяснить резкое ухудшение здоровья за четыре года до смерти, в том числе и приступы головокружения, ошибочно трактовавшиеся врачами как эпилептические.

В. Грин «Безумные короли» Историк Вивиан Грин посвятила целую книгу изучению влияния психической болезни на принятие судьбоносных решений в истории правителями различных эпох и стран, среди которых римские императоры, династии ан­­­­­глийских, французских, испанских и немецких королей, российских царей, а также диктаторы ХХ ст.
	И. Лесны «О недугах сильных мира сего» Книга чешского врача-невролога, профессора медицины Ивана Лесны – это сборник патогра­фических очерков, посвященных историям болезни выдающихся исто­­­рических личностей от эпохи древнего Рима до Нового време­­ни. В частности, автор дает свою оценку психическому здоровью некоторых представителей королевской династии Габсбургов.
Ф. Шиллер «Дон Карлос, инфант испанский» Драматическая поэма выдающегося немецкого поэта создавалась им в течение несколких лет (1783-1787). Поэтому неудивительно, что первоначальная задумка автора написать семейную драму отошла на второй план, уступив место идее произведения с сугубо политическим подтекс­том и бунтарским духом, которым обычно пропитаны все истории, связанные с восстанием против идей собственных отцов. Именно таким революционером представляется Дон Карлос Шиллеру, идеализировавшему его под влиянием различных малодостоверных легенд о жизни инфанта.

Что послушать:

Дж. Верди «Дон Карлос» Полная версия оперы состоит из пяти действий с балетом, длится около четырех часов и является наиболее продолжительным произведением Верди. Впервые поставленная на сцене Парижской оперы в 1867 г., в дальнейшем она была сокращена композитором, но особую популярность завоевала лишь во второй половине ХХ ст. благодаря ярким постановкам ведущих оперных театров всего мира. Сюжет оперы еще более далек от исторической реальности, чем драма Шиллера, в которой отдельная линия повествования уделяется вымышленной любовной связи Дона Карлоса и его мачехи Елизаветы Валуа. При этом, в отличие от более достоверной концовки поэмы, Дона Карлоса не убивают по приказу отца, а в самый решающий момент появляется призрак деда инфанта – Карла V, вырывающий его из рук заговорщиков.

Что посетить:

Испания, Мадрид, замок Эскориал. Эскориал, пожалуй, является наиболее известным архитектурным твореньем эпохи правления Габсбургов в Испании. Это целый комплекс построек в характерном стиле маньеризма, состоящий как из самого королевс­кого дворца, так и из монастыря, сада, крупнейшей для XVI в. библиотеки. Замок, возводившийся более 20 лет – с 1563 по 1584 гг., строился по приказу короля Филиппа II, отца Дона Карлоса, который мечтал построить резиденцию, соединяющую в себе черты величия Испанской короны и строгости католической церкви. Стремясь выполнить неписанное завещание своего отца Карла V, Филипп инициировал возведение пантеона при монастыре, в котором покоятся останки практически всех королей Испании. Сегодня в замке открыты несколько музеев, в том числе и художественный, хранящий картины из коллекции Габсбургов, которые были известны своим покровительствующим отношением к искусству. Среди них – работы Босха, Ван Дейка, Тициана, Эль Греко, Тинторетто и других выдающихся живописцев.

Испания, Авила, замок Аревало. В замке Аревало провел свои последние дни в заточении Дон Карлос. Первые упоминания о замке относятся ко времени правления Педро Жестокого – средине XIV ст. Уже тогда он использовался как темница. По несчастливому совпадению Аревало был тем местом, где более 40 лет провела в заточении страдавшая психическим расстройством Исабель Португальская, бабушка Хуаны Безумной и, соответственно, прямой предок Дона Карлоса. В XVIII ст. замок стал интенсивно разрушаться, но во второй половине XX ст. был отреставрирован под музей.

Подготовила Ольга Устименко

Близкородственные браки, при которых союз заключается между троюродными, двоюродными, а то и родными братьями и сестрами, равно как дядями и племянницами, для правителей прошлого не редкость. Египтянам приходилось таким образом обходить традицию передачи престола по женской линии, правители инков вступали в такие браки, потому что не могли опуститься до связи с простыми смертными. Европейские монархи пытались так удержать обширные территории в руках одного рода.

Менее экстремальные примеры инбридинга можно встретить и сегодня. Например, среди коренных жителей Исландии дальность родства супругов редко превышает 4-5 ступеней. А в Пакистане и бывшей французской колонии Пондичери, которая теперь входит в состав Индии, каждый пятый совершающийся брак заключается между дядей и племянницей.

Наглядное доказательство, что это «не очень хорошо» даже с чисто генетической точки зрения, — династия испанских Габсбургов, правившая созданной ими же империей с 1506 по 1700 год.

Последний представитель династии Карл II так и не смог оставить наследника. В любом учебнике европейской истории можно найти упоминание о том, что таким образом проявили себя многие поколения близкородственных браков.

Гонсало Альварес из испанского Университета Сантьяго-де-Компостела и его коллеги решили проверить справедливость этого исторического мифа, пользуясь инструментами генетики и вычислительной биологии. Могилы родственников ради образцов ДНК ученые вскрывать не стали, да и найти прямых потомков Карла II не представлялось возможным. Оставалось только оккупировать библиотеки и по крупицам вылавливать информацию о здоровье из жизнеописаний родственников.

В первичном материале недостатка не было — монарший дом, известный с конца X века, в разное время правивший едва ли не всей Европой и без перерывов продержавшийся в Австрии с конца XIII до начала XX веков, был известен своими близкородственными союзами.

Главный принцип удержания власти в руках рода сформулировал Фридрих V, император Священной Римской империи с 1452 года: «Пусть другие ведут войны, а ты, счастливая Австрия, женись!»

Поскольку жизнеописания и портреты многочисленных Габсбургов хорошо сохранились до наших дней, авторам публикации в PLoS ONE удалось составить генеалогическое древо из почти 3 тысяч родственников.

Не стоит и говорить, что немалая часть этих ветвей оказались связаны между собой, но больше всего в исполнении завещания Фридриха V преуспели именно испанские Габсбурги:

у Карла II вместо обычных восьми прабабушек и прадедушек было всего четыре, а его коэффициент инбридинга достиг 0,254.

Даже у детей, родившихся в результате инцеста между родными братьями и сестрами, он на 0,04 меньше (если, конечно, в родстве не состояли и их родители).

Коэффициент инбридинга — это мера ожидаемой доли генов в гомозиготном состоянии, то есть состоянии, когда от отца и матери ребенку достаются один и тот же аллель гена. Среди испанских Габсбургов самый маленький коэффициент 0,008 принадлежит основателю ветви Филиппу I. Два последующих века это значение непрерывно росло, и у Филиппа III, дедушки Карла II, перевалило за 0,2; тогда же начался закат испанской династии.

При селекции растений инбридинг используют, чтобы зафиксировать наиболее полезные для человека (но не обязательно для растения) варианты генов. У Габсбургов же фиксировались все гены подряд — например, знаменитая выпяченные «габсбургская губа» с одноименным подбородком, которые можно наблюдать на многих портретах династии. Сам Карл II благодаря длинной губе и языку так и не смог внятно заговорить.

Но если гипертрофированная нижняя губа — это лишь косметический недостаток, то статистика выживаемости детей, рождавшихся в монарших семьях, свидетельствует о куда более серьезных врожденных изъянах. 30% младенцев умирали до года, а половина всех рождавшихся — до 10 лет. И это при 20-процентной средней смертности грудных младенцев в Испании того времени.

Дому Габсбургов не повезло с тем, что в его генофонд на каком-то этапе попали рецессивные гены, связанные с врожденными заболеваниями.

Очевидно, довольно много таких генов оказалось и среди тех 25,4%, что присутствовали в геноме Карла II в двух одинаковых вариантах, не оставляя клеткам шанса воспользоваться «здоровым» аллелем.

Кто именно привнес эти болезни, сказать трудно. Вряд ли то были основатели испанской династии — ведь в таком случае признаки должны были проявиться и в других монарших семьях Европы.

Что же касается Карла II, то ему Альварес и его коллеги смогли поставить достаточно уверенный диагноз.

Из характера наследования признаков, а также жалоб первой жены императора на преждевременную эякуляцию, а второй — на импотенцию, ученые предположили, что монарх страдал от недостаточности гормонов гипофиза и ацидоза дистальных почечных канальцев. Эти заболевания окончательно подкосили правителя на 39-м году жизни. С ним закончилась и династия — на 194-м году правления.

Введение

Карл II Околдованный, Карлос II Зачарованный (Одержимый) (исп. Carlos II El Hechizado ; 6 ноября 1661(16611106) - 1 ноября 1700), король Испании с 1665 года, последний представитель дома Габсбургов на испанском престоле, из-за дурной наследственности отличался чрезвычайной болезненностью и уродством.

Бо́льшую часть царствования регентшей была его мать; ненадолго власть оказалась в руках внебрачного сына его отца, дона Хуана Австрийского. Период царствования Карла - время глубокого политического и экономического кризиса в Испании, начавшегося ещё при его отце и деде; в провинциях усилился сепаратизм, в стране несколько раз был сильный голод. При мадридском дворе шла постоянная борьба олигархических группировок. Смерть Карлоса положила конец правящей династии в стране и привела к Войне за испанское наследство, по результатам которой на престол взошли французские Бурбоны.

1. Характеристика личности и здоровья

Единственный переживший отца законнорожденный сын Филиппа IV; родился от брака с его родной племянницей Марианной Австрийской, пережив четырёх старших братьев, скончавшихся в детстве. Оказался страстно ожидаемым наследником.

Родословное древо межродственных браков

С рождения был инвалидом, поражённым самыми разнообразными заболеваниями, включая эпилепсию (это было вызвано многочисленными близкородственными браками между испанской и австрийской ветвями Габсбургов - его коэффициент инбридинга был 25 %: такой же показатель у детей, родившихся в результате настоящего инцеста ). Имел врождённые уродства - длинные нижняя челюсть и язык впоследствии мешали ему членораздельно говорить и жевать пищу. По утверждениям, кроме золотухи, лихорадки, размягчения костей и эпилепсии, также страдал от диареи, частой рвоты, преждевременной эякуляции и импотенции. Очень поздно научился ходить, говорить и писать. Как утверждают современные исследователи, четвёртая часть генома монарха была гомозиготной, что делало короля более уязвимым к болезням . Прожил до 39 лет, что является большим сроком жизни для инвалида в ту эпоху.

Его мать Марианна и придворные заботились только о том, чтобы следить за его здоровьем (и то это сводилось не столько к лечению, сколько к экзорцизму, «снятию порчи») и не перетруждать больного ребёнка; в результате до десяти лет с ним обращались как с младенцем и затем ещё долго ничему не обучали, что плохо сказалось на его умственном развитии. В 1667 году королевским воспитателем был назначен Франсиско Рамос дель Мансано. Как пишут: «Сам король был очень деликатного темперамента. Чаще всего он проводил целые дни в своем дворце, играя в бирюльки или какие-нибудь детские игры со своими карликами; у него не было никаких других забот, кроме соблюдения дворцового этикета и механического исполнения религиозных обрядов» .

Отличался исполненной достоинства приверженностью к традициям и глубокой набожностью. В июле 1699 года по совету духовника к нему начали применять экзорцизм - улучшения вопроса с престолонаследием после этого не произошло, но прозвище «Зачарованный» мадридцы своему монарху присвоить успели.

2. Характеристика правления

После смерти Филиппа королева Марианна оделась в глубокий монашеский траур по мужу, но не прекращала страстно любить власть

Маленькому Карлосу не исполнилось и четырёх лет, как его отец скончался и он стал номинальным королем Испании. Правление взяла в свои руки его мать Марианна Австрийская. Ожидалось, что регентство продлится до совершеннолетия Карлоса (14-го дня рождения) 6 ноября 1675 года. Согласно завещанию покойного Филиппа опекуном становилась Мариана, помогать которой должна была выбранная покойным Правительственная хунта. Тем не менее, Мариана предпочла править, опираясь на фаворитов (также, как её современница Анна Австрийская во Франции), которых также считали её любовниками. Когда королю наконец исполнилось 14 лет, он попытался остановить регентство и назначить премьер-министром вместо любовника матери своего внебрачного брата дона Хуана Австрийского. Это не удалось, и регентство было продлено ещё на два года, после чего наконец дон Хуан стал главой правительства и начал проводить реформы, пока неожиданно не скончался. После смерти дона Хуана король по его выбору женился на французской принцессе, но когда она скончалась, верх взяла проавстрийская партия, и его второй женой стала невестка императора Леопольда, которая благодаря своей сильной личности начала направлять политику последних 10 лет его жизни. Одновременно разворачивались интриги вокруг вопроса о том, кто унаследует Испанию за бездетным королем.

Страна в течение 35-летнего царствования Карлоса пережила один из самых тяжелых периодов истории. Она была разорена благодаря полному развалу управления, взяточничеству, казнокрадству и постоянным военным поражениям. Постоянные неудачные войны не позволяли провести крупные реформы, в которых нуждалась страна. Международный престиж Испании был подорван и она превращалась во второразрядную европейскую страну. Одновременно закончился золотой век испанской культуры.

Испания судорожно пыталась сохранить все свои владения в Европе и колонии. Её главным противником стала крепнущая под властью Людовика XIV Франция, которая стремилась отобрать у неё Южные Нидерланды, Франш-Конте и Каталонию, благодаря чему ведутся многочисленные войны. В поисках союзников против Франции испанцы сближаются со своими давними врагами - Англией и Голландией. Англо-испанский договор 1670 года был призван ослабить нажим флибустьеров в Вест-Индии на испанские корабли. Одновременно независимость обретает Португалия.

2.1. Хронология событий

сентябрь 1666 года - фаворит королевы иезуит Иоанн Эберхард Нитгард получает от неё должность Великого Инквизитора, благодаря чему он автоматически входит в Правительственную хунту. Между Нитгардом и побочным братом короля доном Хуаном Австрийским начинаются трения и борьба за власть.

май 1667- май 1668 года - Деволюционная война между Францией и Испанией за владение Нидерландами, закончена Аахенским миром

весна 1669 года - организация Комиссии реформ

25 февраля 1669 года - королеву вынуждают отправить Нитгарда посланником в Рим, поскольку Мадрид находился накануне путча благодаря усилиям дона Хуана

июнь 1669 года - дон Хуан становится генеральным наместником короны в Сарагосе и покидает Мадрид

июль 1670 года - Испания уступает Англии захваченные при Кромвеле территории в Южной Америке, в том числе Ямайку

1670 год - англо-испанский договор против флибустьерства

1672-1678 годы - Испания принимает участие в Голландской войне против Франции. В 1678 году Испания по Нимвегенскому миру теряет фрейграфство Бургундию и Южную Фландрию, исконно габсбургские земли

1674-1678 годы - восстание в сицилийской Мессине, которая требовала равноправие с Палермо

1675 год - номинально совершеннолетия Карлоса II. Король, желая утвердиться во власти, вызывает своего сводного брата дона Хуана. Но переговоры короля с матерью, где он пытался сообщить ей, что назначает дона Хуана премьер-министром, постигли неудача. Королева вместе с духовником переубеждают мнительного Карлоса: дона Хуана отсылают в Мессину, а регентство продляется ещё на два года. У королевы новый фаворит, который становится премьер-министром - дон Фернандо де Валенсуэла, впоследствии маркиз Вильясьерра.

15 декабря 1676 года - возмутившись этим назначением, гранды обнародуют манифест, требуя удалить от Карлоса мать, Валенсуэлу взять под стражу, а дона Хуана снова призвать в Мадрид. Дона Хуана действительно призывают в Мадрид и делают премьер-министром, а Валенсуэлу ссылают, в конце концов, на Филиппины

1677 год - заканчивается эпоха регентства. Король принимает присягу штатов

1678 год - проходят кортесы Карла II

январь 1679 года - создана Торговая Комиссия (в будущем она станет Торгово-денежной палатой). Налоговые льготы, послабления, утверждения суперинтендантств и прочие реформы закладывают предпосылки экономического усиления Испании в будущем столетии

март 1679 года - создана Монетная комиссия

1679 год - первый брак Карлоса с французской принцессой (по выбору дона Хуана)

февраль 1680 года - новым премьер-министром назначают герцога Мединасели, он продолжает политику дона Хуана

1680 год - декрет (своего рода денежная реформа) Монетной комиссии, приведшая к финансовой катастрофе многих домов, но в итоге наконец стабилизировавшая денежную систему страны

1680 год - одно из самостоятельных действий Карлоса: он велел исследовать деятельность инквизиции (по-видимому, он был против её жестокостей), учредив Великую Хунту

1 ноября 1681 года - издание Свода законов для Южной Америки, после чего колонии наконец получают правовые гарантии и универсальный кодекс

1683-1684 годы - Франция нападает на Люксембург, Фландрию и Каталонию. В августе 1684 года в Регенсбурге заключается мир

1684 год - проходит Собрание штатов страны без короля (Верховная хунта)

1685 год - отставка премьер-министра Мединасели по причине экономических и внешнеполитических неудач

1689 год - символическое возвращение Барселоне привилегий. Вообще, улучшения связей короны с городами и дворянством

1690 год - брак Карлоса с кандидатурой австрийского императора. Мария Анна Пфальц-Нойбургскаяотличается характером и начинает оказывать активное влияние на политику

1691 год - отставка премьер-министра Опоресы

1691 год - французы берут Барселону, второй раз - в 1697 году

1693 год - французы берут Росас

1694 год - французы берут Херону

1695 год - французы обстреливают испанский Брюссель

1696 год - умирает королева Марианна

1697 год - заключен Рисвикский мир с французами с оглядкой на престолонаследие. Испании возвращают Каталонию

1698-1699 года - Опореса снова глава правительства

29 октября 1700 года - Карлос назначает регентом архиепископа Толедо, кардинала Луиса де Портокарреро

3. Семья

Женат дважды:

19 ноября 1679 года Карл вступил в брак с Марией-Луизой Орлеанской (1662-1689), племянницей Людовика XIV, дочерью Филиппа Орлеанского и Генриетты Анны Стюарт, которая, потрясённая строгим этикетом испанского двора и безнадёжной болезнью мужа, умерла в 1689 году.

4 мая 1690 года вступил во второй брак. Его жена, Мария Анна Пфальц-Нойбургская (1667-1740), дочь Филиппа Вильгельма Нойбургского и родственница императора Священной Римской империи Леопольда I (он был женат на её сестре), была специально выбрана из семьи, известной многодетностью во всех поколениях, но и она не сумела забеременеть от Карла.

Мария Луиза Орлеанская

Мария Анна Пфальц-Нойбургская

4. Испанское наследство

Здоровье Карлоса всегда было так слабо, что первый тайный договор о разделе испанского наследства между императором и французским королем был заключен ещё в 1668 году, через три года после вступления Карлоса на престол. Новый договор был заключен в 1698 году, подобные тайные переговоры продолжались до кончины Карлоса.

В последние годы Карлос II, чьё состояние быстро ухудшалось, озаботился наследованием престола: он завещал его сначала своему внучатому племяннику Иосифу Фердинанду Баварскому, а после того, как он скончался в детском возрасте в феврале 1699 года - Филиппу, герцогу Анжуйскому, внуку Людовика XIV, который приходился Карлу II тоже внучатым племянником, поскольку король Франции был женат на его старшей сестре Марии Терезии. Завещание было составлено вопреки давлению проавстрийской супруги Карлоса и по совету папы Римского и архиепископа Толедского. (Стоит отметить, что завещание Карлоса оговаривало наследие всей страны целиком, тогда как тайные переговоры за спиной Испании предусматривали раздел государства).

Это завещание было оспорено другими претендентами, и началась Война за испанское наследство, стоившая Европе полумиллиона жизней только военных потерь.

Список литературы:

El Mundo. La endogamia acabó con los AustriasРусский перевод: Эндогамия сгубила Габсбургов

Gonzalo Alvarez1, Francisco C. Ceballos, Celsa Quinteiro. The Role of Inbreeding in the Extinction of a European Royal Dynasty

Все монархи мира. Западная Европа. Константин Рыжов. Москва, 1999 г.

Карл II испанский, Карл II Зачарованный, Carlos II de España, Carlos II El Hechizado

Облик короля

Юношеские годы и становление индивидуальности

С каждым испанским кронпринцем связывались великие ожидания, поскольку монархическая система правления и государственно-философская мысль того времени в значительной степени опирались на принцип королевской власти, с акцентом на роль монарха.

Впрочем, последнего сына Филиппа IV уже вскоре после его рождения окружали скорее сомнения, разделяемые как дипломатами, так и уличной молвой. По просачивавшимся из дворца сведениям, у маленького Карла долго не ладилось с самыми элементарными вещами: у него не резались зубы и он никак не мог научиться ходить. Определенные подозрения будили многосторонние, довольно близкие родственные отношения его родителей между собой. Их укрепляло то обстоятельство, что первый, тайный договор о разделе испанского наследства, предусматривавший преждевременный уход из жизни или отсутствие детей, был заключен между Людовиком XIV и Леопольдом I уже в январе 1668 года.

Первым государственным актом юного короля была церемония принятия присяги после смерти Филиппа IV 17 сентября 1665 года. По сообщениям современников, Карл продемонстрировал на ней совершенную бодрость духа и осознание своего положения. Об уходе и воспитании во дворце заботились основательно. Сообщалось, по меньшей мере, о четырнадцати кормилицах, и это без учета четырех лет полного безмолвия. Королевским воспитателем 5 июня 1667 года был назначен Франсиско Рамос дель Мансано, один из самых уважаемых людей своего времени.

Долгое время Рамос был профессором права в университете Саламанки, членом Советов Кастилии и Индии, которые он время от времени возглавлял. Он принимал участие как в мирных переговорах с Францией в 1659 году, так и в споре о мнимых притязаниях Людовика XIV на испанский престол, которые обоснованно отклонил в своем трактате (1667). Позднее Рамос обнародовал сочинение «Los Reynados de menor edad, у de grandes reyes» (Мадрид, 1672), подытожившее его научные труды на педагогическом поприще.

Даже если этим опусом он и обогатил светскую хронику того времени, все же ему не удалось сотворить чудо со своим питомцем. Кронпринц довольно поздно научился писать и не смог осилить ни один специальный предмет (от религии до языков и истории) - в отличие, к примеру, от Филиппа IV, который считался знатоком живописи, или хотя бы Дона Хуана, который поддерживал тесные контакты с современными учеными. Сам же Карл не забыл своего придворного наставника: в ноябре 1678 года он пожаловал Рамосу титул графа Франко. Возвышение Рамоса де Мансано от студента права в Саламанке, через многолетнюю государственную службу в качестве советника и дипломата до получения дворянства является, впрочем, типичным примером возвышения испанского «noblesse de robe» («Дворянство мантии», приобретенное гражданской службой - фр.).

Отличаясь неизменно слабым здоровьем, Карл не развивал в себе никаких выдающихся способностей. Согласно маркизу Вийяру, французскому посланнику 1679/80 годов, он не был в состоянии «чем-нибудь заняться», не имея при этом никаких знаний из области науки или литературы. По словам герцога Монтальто, «он вовсе ничем не занимался, и меньше всего его привлекал письменный стол. Это не соответствовало его характеру, он никогда ни на что сам не решался». Вместе с тем Карла отличали исполненная достоинства приверженность к традициям и несокрушимая набожность, что нашло отражение в большом парадном портрете Коэльо «Святое причастие» в Эскориале. Неоднократно он пытался брать правление в свои руки, в частности, после отставки премьер-министров Мединачели (1685) и Опоресы (1691). Однако постоянно оказывалось, что ему не хватало выдержки и решимости. «Натуру эту не могли улучшить ни премьер-министры, ни институты. Когда у корабля отсутствует руль, остается лишь дождаться, когда он опрокинется», - такой приговор вынес в июле 1685 года герцог Монтальто.

Между королем и короной, личностью и государством в то время стала расти пропасть. Монарх был не в состоянии соответствовать почти сверхчеловеческим требованиям, предъявляемым ему его положением. К тому же в запуганном военной угрозой, озабоченном экономическими проблемами и опутанном сетью дворцовых интриг Мадриде невозможно было в достаточной степени опереться на выбранных им политиков (как это делал его отец). Добиться же признания как личность - в век решительных, властных монархов и крепнущих государств - на это у него не было и надежды. Поэтому далее речь пойдет не столько о слабом короле, сколько об Испании последнего Габсбурга. На основании биографических рамок мы в грубом приближении устанавливаем год 1700 как границу эпох, признавая, что в другой историографической перспективе возможны и другие координаты.

Испания периода регентства

Несмотря на эту хунту, Мариана, которой стало не под силу справляться с бременем обязанностей, вернулась к институту фаворитов, чтобы обеспечить поддержку регентству в мировой державе. Сначала выбор пал на австрийского духовника, отца-иезуита Иоанна Эберхарда Нитгарда. Несмотря на предостережения, королева закрепила его вначале лишь номинальную власть должностью Великого Инквизитора Испании (сентябрь 1666 года), благодаря чему он автоматически становился членом Правительственной хунты. Иностранное происхождение и политическая неловкость вскоре вызвали неприязнь к нему правительства и широких слоев населения, усиленную еще и тем, что Мариана и Нитгард третировали опытного и авторитетного сводного брата Карла II, Дона Хуана.

А Дон Хуан принадлежал к интереснейшим личностям Испании того времени. Некоторые историки, в противовес вердиктам, например, Маура и Пфандла, выступают в защиту его репутации. Как сведущий покровитель таких ученых, как де ла Фалле, Камуэль Лобковитц или Хуанини, и владелец огромной библиотеки он выступал крестным отцом зарождавшейся испанской реформистской науки, которой после 1700 года суждено было приобщиться к духовным достижениям современной Европы. К тому же как бравый генерал и испытанный губернатор он принимал решающее участие в подавлении восстаний в Неаполе и Барселоне. Напротив, во Фландрии и Португалии между 1656 и 1663 годами его командование было гораздо менее успешным. Насколько охотно этот побочный сын Филиппа IV любил показываться на публике и какие надежды с ним связывались, еще сегодня показывает посвящение второго тома «Criticón» Бальтасара Грациана (1651).

Между Нитгардом и Доном Хуаном вскоре разгорелся спор за влияние и посты, который своей напряженностью оттеснил на задний план почти все подлинные государственные дела в Мадриде. Причем иезуит сражался традиционными средствами и делал упор в первую очередь на близость к королеве. Дон Хуан воспользовался современным оружием и без колебаний подключил общественное мнение. Циркулярами, написанными отточенным языком, он целенаправленно будоражил правительственные круги, население Мадрида и земли арагонской короны, которые, впрочем, охотно подключились к дебатам. Использовал принц также зарождающуюся прессу и свою Gazetas, прибегнув при этом к помощи фламандского личного секретаря и хрониста Франсиско Фабро Бремунданса.

Эта полемика и прежде всего давление взбудораженного общественного мнения привели к организации весной 1669 года Комиссии реформ, которая также должна была рассматривать поданные населением предложения. Комитет этот предложил несколько честолюбивых реформ, которые возвращали к программе экономических реформаторов и публицистов. Все же в 1669/70 годы регентство оказалось слишком слабым (или неискренним), чтобы претворить в жизнь предложения хунты. Однако этой комиссии суждено будет обрести непреходящее значение как предвестника учрежденной в 1679 году Торговой хунты.

Важность этого органа заключалась еще в том, что он впервые создал платформу для общественных дебатов о положении Испании. Мариана же, против политического обычая, в начале регентства отложила созыв кастильских кортесов (собрания сословий или городов) на неопределенный срок, видимо, чтобы застраховаться от неожиданностей. Несмотря на призрачное дальнейшее существование кортесов в листовках того времени, они при этом стали неэффективны в качестве рупора важнейших политических дискуссий и дебатов, которые обострила полемика вокруг правления Нитгарда зимой 1668/69 года.

Нитгард не смог устоять перед лицом нараставшего давления; 25 февраля 1669 года, после бурных событий, заставивших вспомнить об участи Мазарини в Париже, Мариане пришлось отправить его «чрезвычайным посланником в Рим». На это оказали воздействие два фактора: скорее стабильное, чем безнадежное внешнеполитическое положение и предостережение императора Леопольда I и папского нунция о том, что вокруг Дона Хуана сплотилась группа сторонников, вооруженных подобно настоящей армии. По признанию современников, в ней насчитывалось свыше 1000 человек. Не менее сильным оказался и нажим аристократии; в январе 1669 года несколько грандов настоятельно рекомендовали сместить Нитгарда, пока они сами этого не сделали.

Путчеподобное сочетание военной силы и политического давления власть имущих позволило историку Томасу-и-Валенте говорить о первом в испанской истории государственном перевороте. Между тем это верно лишь отчасти, так как Дон Хуан не смог добиться окончательной победы. После назначения его генеральным наместником арагонской короны в Сарагосе в конце июня 1669 года он покинул Мадрид и тем самым центр власти. Но в любом случае отчетливо проявилось могущество испанского высшего дворянства. Как в 1676 году, так и в 1691/92 годах грандам удалось вынудить корону сместить неугодных премьер-министров. Неограниченно хозяйничая на широких просторах Испании, во второй половине XVII века они сумели de facto прибрать к своим рукам политику в Мадриде. Так что в правление Карла II из-за отсутствия собственной базы власти и решительной поддержки короны не мог долго продержаться ни один фаворит или премьер-министр. В этом заключается главная причина «политической одышки» тех лет.

Но после вынужденной отставки Нитгарда потерявшему авторитет регентству больше не удалось взять бразды правления в свои руки. Годы до совершеннолетия Карла II, 6 ноября 1675 года, прошли для Мадрида без судьбоносных решений и инициатив. Застывшая система Советов или вице-королевств в коронных землях (вице-королевствах), подточенная все чаще создаваемыми для различных конкретных задач хунтами, была еще менее способна на подобные решения, чем королева-мать.

Напротив, за пределами Кастилии, без содействия короля или регентши, намечалась возможность изменения федеральной структуры монархии, которая в другой политической ситуации наверняка получила бы дальнейшее развитие. В Арагоне Дон Хуан использовал свою должность в период между 1669 и 1675 годами для ведения осторожной политики с явным реформаторским уклоном, опираясь на готовность местной элиты к сотрудничеству и интеграции. Эти годы можно считать примером того неофедерализма (уважения центральными органами привилегий некастильских коронных земель), о котором говорили исследователи периода истории после отставки Оливареса. Для Арагона они нашли свою высшую точку в кортесах Карла II 1678 года и Собрании штатов страны без короля 1684 года, которые должны были указать этой экономически истощенной и измученной войной земле путь выхода из кризиса.

Разумеется, в Мадриде не нашлось соответствующих принципиально новых взглядов на структуру монархии, как это произошло в 1674-1678 годах в Мессине, где центральное правительство вновь лишь реагировало, судорожно цепляясь за унаследованный порядок. Под бременем экономических бедствий Мессина восстала против правления испанского вице-короля, чтобы вернуть себе прежние привилегии и добиться равноправия с Палермо. Спешно предложенная Францией помощь была охотно принята. Вице-король оказался не в состоянии на адекватный политический ответ, Мадрид же применил грубую силу. После продолжительной борьбы испанцам, при поддержке нидерландских (!) моряков, удалось покорить город; привилегии Мессины были ощутимо урезаны. Еще и сегодня о событиях тех дней напоминают воздвигнутый необычный памятник Карлу II, торжествующему победу над извивающейся гидрой, и укрепленная после 1678 года цитадель.

Также и во внешней политике регентша и Правительственная хунта не смогли оправдать выраженных в завещании Филиппа IV надежд. Испания не сумела воспрепятствовать вспыхнувшей в мае 1667 года по формальному поводу деволюционной (Война между Францией и Испанией за владение Нидерландами) войне Людовика XIV во Фландрии и затем в Бургундии. Лишь под давлением «тройственного союза» (Англии, Нидерландов и Швеции) удалось закончить ее в мае 1668 года Аахенским миром. Так же не получилось помешать окончательному обретению Португалией независимости (18 февраля 1668 года), в военном смысле завоеванной еще при жизни Филиппа IV. К тому же в июле 1670 года правительство было вынуждено уступить Англии - за обещание больше не поддерживать каперство (Ограбление вражеских и нейтральных судов, санкционированное правительством) - захваченные при Кромвеле территории в Южной Америке и в первую очередь стратегически важную Ямайку. В Америке, где все отчетливее проявлялась креолизация общества и служебной иерархии, равно как и разделение сфер господства, все дальше отходили от испанской короны, и этому устойчивому процессу суждено было продлиться до XVIII столетия.

Сверх того, в 1672 году Испания позволила втянуть себя в Голландскую войну против Франции, которую поддерживали Великобритания и Швеция, чтобы и там играть только пассивную роль и зависеть от европейской помощи. Невзирая на альянс со Священной Римской империей и Брандербургским курфюрстом, Мадриду, в конце концов, пришлось смириться с потерей фрейграфства Бургундии - коренной земли наследства Габсбургов, - а также Южной Фландрии, что было закреплено Нимвегенским миром, заключенным в августе 1678 года.

Путь к совершеннолетию Карла II

6 ноября 1675 года Карл попытался проявить самостоятельность. Он вознамерился править как совершеннолетний и вызвал из Сарагосы в Мадрид своего сводного брата: «Для этого мне нужно, чтобы особа ваша при мне находилась». И снова с армией вооруженных сторонников, числом в 10 000 (!) человек, как указывали современники, Дон Хуан приближался к столице. И на этот раз почву подготовили публичные письма. В день рождения короля он на несколько часов достиг власти; захватить же ее не смог. Переговоры с матерыо, в которых Карл хотел сообщить ей о своем вступлении на престол и назначении Дона Хуана премьер-министром, привели к противоположному результату. В своей весьма трогательной речи Мариана, поддержанная королевским духовником, переубедила своего сына: регентство под ее руководством продлялось еще на два года, а Дона Хуана с военным поручением снова отсылали в Мессину.

Решив не доводить дело до конфликта, на следующий день сводный брат Карла повернул в сторону Сарагосы. Снова дворец, т. е. непосредственное окружение, оказались сильнее юного короля. В течение всей своей жизни Карлу так и не удастся обрести настоящую самостоятельность.

Как в свое время на Нитгарда, так и в эти годы Мариана сделала ставку на преданное доверенное лицо для обеспечения правления и доступа к королю. Однако с Доном Фернандо де Валенсуэла в конечном счете вышло не лучше. Сын андалусского поместного дворянина, ставший после службы вице-королем Сицилии и удачной женитьбы на камеристке королевы сначала, в 1671 году, рыцарем ордена Сантьяго, затем, в 1673 году, старшим шталмейстером королевы и, наконец, в ноябре 1676 года, маркизом Вилласьерра и грандом, был назначен официальным премьер-министром. Свое высокое положение он попытался закрепить тем, что занимал столицу строительством и праздниками, стремился завязать отношения со знатью, предоставляя ей придворные должности при дворе Карла II. В связи с последующими событиями следует здесь упомянуть герцога Мединачели и графа Оропеса, которые были обер-камергерами или камергерами.

Этот пример демонстрирует степень популярности политических институтов и процедур, которой правительству удалось достичь в конце XVII века. Важные должности стали доходными местами. Тщательно выверенная, высоко чувствительная система поиска решений была основательно нарушена. Ведь даже некогда строгие и принципиально открытые университеты подпали под чары могущественной придворной камарильи. Вряд ли нужно говорить, что о политических руководящих решениях этого премьер-министра ничего не слышно; он был скорее символом, чем реальным властителем.

В данном случае за крутым подъемом последовало стремительное падение. На провокационное назначение премьер-министра гранды отреагировали неслыханным способом. 15 декабря 1676 года они обнародовали манифест с требованиями: «полностью и навсегда удалить королеву от него [короля], Фернандо де Валенсуэлу взять под стражу, а Дона Хуана приблизить к Его Величеству, с тем чтобы он там пребывал». Подписанный более двадцатью представителями знати, этот документ был подобен консервативному перевороту и сравним с «альянсом знатнейших, предшествовавшим волнениям в Нидерландах». Как бы ни спорен был такой способ, понятно стремление этой публичной акцией понизить чрезмерное влияние двора на центр монархии в лице короля.

Короне, снова понуждаемой к действиям, не оставалось ничего другого, как сместить Валенсуэлу, который ретировался в монастырскую часть Эскориала. Дон Хуан смог 23 января 1677 года мирно и окончательно въехать в Мадрид новым премьером. Однако еще до вступления в должность он распорядился демонстративно взять Валенсуэлу под стражу, так что не осталась забыта и судебная палата монастыря. В конце концов Валенсуэлу сослали на Филиппины, откуда тому уже не суждено было возвратиться. Во искупление посягательства на монастырь Карл II взялся за сооружение пышной ризницы, которую Клаудио Коэльо, в январе 1686 года ставший придворным художником, украсил своей знаменитой «Sagrada Forma» («Святое причастие»), которая после 1700 года надолго определила масштаб и направление испанской живописи.

Правительства Карла II

Абстрагированный от дворцовых событий взгляд отмечает с 1677 года упорное движение вперед, перспективные инициативы, которые скорее предвещали начало всеобщих реформ, чем несли на себе печать уходящего столетия и вырождающейся династии. Однако прежде окинем беглым взглядом поочередно все эти правительства: после смерти Дона Хуана главой правительства в феврале 1680 года был назначен герцог Мединачели. Женатый на представительнице рода Лерма, испанский гранд, член Государственного совета и с февраля 1679 года руководитель Совета Индий, он слыл также умелым тактиком. Выдерживая разумную дистанцию с Валенсуэлой, равно как и с союзом против него, он сумел сохранить близость к королю, которая была определяющей для доступа к власти. Между тем экономические неурядицы, внешнеполитические неудачи и шаткие альянсы в Мадриде вскоре погубили и это правительство. Весной 1685 года Мединачели подал в отставку и вскоре после этого даже покинул Мадрид.

Снова Карл II на короткое время встал у кормила власти. Несомненно, ему было знакомо идеализированное мнение доброжелателей о том, что истинный король обязан сам править. Однако, в конце концов, этому препятствовали как личные качества короля, так и сложность государственного аппарата. Поэтому вскоре обязанности премьер-министра выполнял уже граф Оропеса, который оставался в правительстве до своей отставки в июне 1691 года, после чего было еще короткое возвращение на службу в 1698/99 годах. Образованный выходец из могущественного рода (Альварес де Толедо-и-Португаль, представитель побочной линии дома Браганза), время от времени исполнявший обязанности председателя Совета Кастилии и пользовавшийся поэтому поддержкой этих институтов, он также пал жертвой превратностей внешнеполитической жизни, социальной напряженности в Кастилии и Мадриде и в особенности дворцовых интриг вокруг королевы Марии Анны.

В оставшиеся годы больше никому не удавалось надолго задержаться у власти. Карл II, оказавшийся, в конце концов, неспособным править самостоятельно, не был в состоянии назначать и поддерживать политиков по своему выбору. Столица Испанской мировой державы утрачивала свою роль политического коммутатора; она все больше запутывалась в дворцовых интригах и спорах о регулировании престолонаследия.

Королевы и двор сохраняли, даже после официального совершеннолетия Карла, громадное влияние в Мадриде. В последнем панорамном труде об Испании 1700 года говорится о девяностых годах просто как о «десятилетии Марии Анны Нойбургской». Старая, главным образом монархистски ориентированная историография часто позволяет втянуть себя в дворцовую кутерьму, тогда как молодые историки принимают в расчет собственно государственные дела. Взгляд же на хозяйственную политику правительства с 1677 года рисует новую картину эпохи Карла II.

В плоскости между дворцовыми интригами и правительственной работой лежит кадровая политика. Будь то Валенсуэла, Дон Хуан, Мединачели или Оропеса - каждый старался заполнить решающие должности в администрации и при дворе своими верными последователями, ибо только так можно было надеяться на сколько-нибудь успешную реализацию политических целей. Именно этим были обусловлены частые смены в высших эшелонах власти. Например, руководство Советом Кастилии, центральным институтом управления коренной частью Испании, при Карле II менялось двенадцать раз; два gobernadores (руководители Совета) находились на службе едва по два года. Подобным образом обстояло дело и с другими институтами: Совет Арагона в 1677 году, председателя которого, дона Мельхиор де Наварра-и-Рокафулл, Дон Хуан немедленно заменил кардиналом Паскуалем Арагонским; Государственный совет, в который вскоре после свержения Оропесы в июне 1691 года были приглашены семь новых членов.

Тем не менее в целом можно выделить направления политики, составляющие характерное своеобразие этой эпохи. Это преимущественно денежная система, финансовая политика, поощрение хозяйственной деятельности и земли короны.

а) В вопросе кастильской валюты при Карле II удалось добиться стабильных успехов. Во времена Филиппа IV ввиду огромной нагрузки из-за европейских войн и проблем в сельском хозяйстве, торговле и ремеслах, из-за девальвации, чеканки новых и перечеканки старых монет приближался обвальный крах валютной системы. Кастильскую медную монету, веллон, больше не принимали за границей; для внешней торговли необходимо было возвращаться к дорогим деньгам из благородных металлов.

При Доне Хуане, который еще в бытность вице-королем Каталонии начал решать денежно-хозяйственные проблемы, в марте 1679 года была образована Монетная комиссия. Опираясь на многочисленные предварительные заготовки и прежние попытки реформ, она смогла быстро взяться за работу. Уже 10 февраля 1680 года был издан декрет, по своему воздействию равнявшийся денежной реформе. Стоимость находящихся в обороте денег снижалась на четверть, в огромной массе ходившие фальшивые деньги легализировались на восьмую часть своего номинала, долги прощались. Ближайшие последствия были катастрофичными: разорилось множество торговых домов, для многих наступили нищета и голод. Все же правительство придерживалось взятого курса и в 1684 и 1686 годах последовали другие декреты. Таким образом, после суровых годов аккомодации, наконец, была создана стабильная денежная система как предпосылка экономического подъема Испании в следующем столетии.

б) В хозяйственной политике было использовано аналогичное средство в виде созданной в январе 1679 года Торговой комиссии. В ней были представлены: прежде всего Имущественный совет, затем Совет Индий, Совет Кастилии, но также и специалисты со стороны, такие как дон Франсиско Сентани. Неоднократно перестраиваемая (1682-1683, 1691, 1707 основательно), она, в конце концов, оформилась в 1730 году в Торгово-денежную палату. Поддерживаемая созданными в 1691-1692 годах в других частях Испании (Севилье, Валенсии, Барселоне) различными специальными комиссиями, она могла вырабатывать важные стимулы коммерции. Главными направлениями реформистской деятельности стали колонизация и развитие шелковой промышленности, поощрение виноделия, усовершенствование цеховой системы организации труда и т. д. Процесс реформирования ускорялся с помощью других объединений, создаваемых премьер-министрами короля: Encabezamiento (для обложения налогами, 1682) или para negocios de Hacienda у alivio de los pueblos (для государственной финансовой политики и налоговых льгот, 1692).

Наряду с этим правительство - пожалуй, при этом украдкой косясь на французскую и, возможно, португальскую модели того времени - прибегло к системе интенданст. С 1687 по 1691 годы в Кастилии было учреждено генеральное суперинтеидантство, а также 21 суперинтендантство, которые должны были заботиться о налоговых поступлениях и хозяйственном положении. Сюда же относятся указы против бесчеловечных и неэффективных методов взимания налогов, многочисленных пенсионных платежей в пользу короны, вызывающе роскошной одежды и т. д. При Карле II налоговое бремя на кастильцев заметно ослабло по сравнению со временем Филиппа IV, конечно, не в последнюю очередь вследствие отсутствия политического нажима.

Этими мерами закладывались основы экономического усиления Испании, которые, однако, не сразу дали результаты в виде стабилизации валюты, упрощения системы управления финансами, стимулирования торговли и ремесел. При этом правительство опиралось на Имущественный совет и подчиненные ему органы, тогда как центрами власти по-прежнему оставались Совет Кастилии и Государственный совет. Ведь если бы премьеры Карла II решили в своей реформаторской политике действовать также через еще не окрепший Финансовый совет, то без явной королевской поддержки едва ли смогли бы преодолеть ожесточенное сопротивление, в первую очередь Совета Кастилии и представленных в нем силовых группировок. Этот антагонизм, в сущности, невозможно было решить до 1700 года, и это явно сдерживало успех верно намеченной политики экономической реформы.

в) Одна из немногих поездок, которые король совершил по Центральной Кастилии, привела его в Сарагосу. Этот визит означал видимое улучшение «федеральных отношений» в монархии Карла II по сравнению с временем Филиппа IV. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что и в этом больше заслуга последовательных действий правительства, чем монаршей воли.

В мае 1677 года в сопровождении своего сводного брата король торжественно открыл заседание арагонских кортесов и после подтверждения фуэрос (гарантированных прав и привилегий) принял присягу штатов. Хотя вслед за этим Карл II и Дон Хуан спешно вернулись в Мадрид, все же кортесы 1677-1678 годов вместе со созванной в 1684 году Верховной хунтой явились высшим достижением арагонской истории XVII века как в экономико-политическом плане, так и во взаимоотношениях между Сарагосой и испанской монархией. Существенно улучшились также отношения и с другими частями арагонской короны. Символично в этом смысле возвращение 30 декабря 1689 года Барселоне привилегии звания гранда относительно короны, которой город был лишен после восстания 1640-1652 годов. Решающим фактором в этом примирении была верность королю служивого и родового дворянства во время крестьянских волнений 1687-1689 годов.

Еще одной части державы, в которой не бывал ни Карл II, ни его предки, принесло пользу это правительство. После издания 1 ноября 1681 года Свода законов для Южной Америки Латинская Америка получила наконец правовые гарантии и универсальный действующий кодекс законов. В этом нашли завершение длительные усилия, начатые еще в двадцатые годы. Впрочем, этим уже невозможно было сдержать процесс медленного перерезывания пуповины, связывавшей Америку с метрополией.

Свадьбы и внешняя политика

Этот выбор означал конец времени Габсбургов в Испании, хотя брак не дал потомства. Именно поэтому Марии Луизе примерно с 1686 года и до ее кончины в феврале 1689 года пришлось выслушать немало обидных слов в Мадриде. Между тем, несмотря на родство, Людовик XIV, похоже, вовсе не торопился прекращать военные походы против Испании. Со своей стороны, Вена, занятая операциями на Балканах, была не в состоянии поддержать Испанию чем-то большим, нежели дипломатическо-династическими связими.

Невзирая на подписанный в 1678 году мир, в 1683-1684 годах Людовик XIV напал на Люксембург, Фландрию и Каталонию, стратегически блестяще выбрав для этого время. Заключенный (при посредничестве) в августе 1684 года в Регенсбурге мир закрепил за Францией владение Люксембургом, еще одним оплотом владычества Испании в Центральной Европе. Но и этот компромисс долго не продлился. Весной 1690 года в рамках Девятилетней войны против Нидерландов между Мадридом и Парижем вспыхнул новый конфликт. И вновь он имел ощутимые последствия для Фландрии и испанского средиземноморского побережья, которое французские войска атаковали с суши и с моря. Взятие Барселоны (1691 и 1697) и Героны (1694), потеря Росаса (1693) и бомбардировка Брюсселя (1695) отчетливо демонстрируют слабость испанских войск.

Третью дальнюю поездку король предпринял весной 1690 года - в Вальядолид, для встречи своей второй супруги, Марии Анны Пфальц-Нойбургской. Этот брак, заключенный до неприличия быстро после смерти Марии Луизы, вновь сблизил Мадрид и Вену, а также Мюнхен, так как старшая сестра невесты, Элеонора, с 1676 года была замужем за императором Леопольдом (еще одна принцесса из дома Пфальц-Нойбург, Мари-Софи, состояла в браке с королем Португалии). В отличие от своей предшественницы, Мария Анна отличалась высокой образованностью, знанием языков и политическими амбициями. Поэтому на фоне преобладающей безынициативности и нерешительности Карла II в политически нестабильном Мадриде девяностых годов она превратилась в слишком уж заметную политическую фигуру. Но история почти безрезультатных интриг Мадридского дворца и таких сторонников королевы, как графиня Берлеш или Генрих Виссер, выходит за рамки нашего рассказа. Знающий немецкий язык читатель может найти богатейший материал на эту тему у Пфандла.

Под натиском Людовика XIV Мадрид и Испания оставались внешнеполитической игрушкой. Ни на одном из опасных фронтов не могло быть оказано серьезного сопротивления. Слабость монархии отчетливо проявилась и в том, что теперь Мадрид был вынужден мириться и с занятием решающих постов иноземными князьями. В 1691-1692 годах по настоянию Вены и королевы-матери губернатором и генерал-наместником Брюсселя стал Макс Эмануил Баварский. Его роду доведется сыграть особую роль в вопросе престолонаследия. В свою очередь, Георг Гессен-Дармштадтский, близкий родственник матери Марии Анны Пфальц-Нойбургской, в 1694-1695 годах командовал германскими войсками в Каталонии и напоследок стал вице-королем этой страны, рыцарем Золотого Руна и испанским грандом.

После впечатляющей победы Людовика XIV в сентябре 1697 года был заключен Рисвикский мир, уже с оглядкой на престолонаследие. Париж сохранял за собой Люксембург, Бургундию, фламандские укрепления и даже свои опорные пункты в Центральной Америке, однако возвращал последние завоеванные территории, в частности, в Каталонии. То, что уже через год, в ноябре 1698 года, был заключен еще один договор о разделе, показывает, о какой цели, собственно, шла речь.

Вопрос престолонаследия и королевское завещание

Карл II и его министры изо всех сил стремились взять события под свой контроль. Все же Мадрид долго медлил в этом вопросе из-за угрожающей поляризации между австрийским и французским решением. Возможность компромисса появилась с рождением в октябре 1692 года Иосифа Фердинанда Баварского, сына Макса Эммануила и внучатого племянника испанского короля; его бабушкой по материнской линии была Маргарита Испанская, сестра Карла II. Казалось, в качестве компромиссного кандидата он устраивал все заинтересованные стороны. По договору, заключенному в октябре 1698 года, в последующем месяце в Мадриде объявили последнюю волю Карла II, согласно которой Иосиф Фердинанд становился универсальным наследником (по одному оставшемуся конфиденциальным завещанию, составленному в сентябре 1696 года).

Однако вследствие смерти Иосифа Фердинанда в феврале 1699 года вопрос престолонаследия внезапно вновь возник. Политическая слабость Мадрида, где, казалось, больше правила баварская королева со своим двором, чем испанское правительство, но также возобладавший с 1648 года внешнеполитический идеал равновесия сил в Европе привели к самому живому участию великих европейских дворов в урегулировании этого вопроса. Собственное, испанское решение с династической точки зрения было уже невозможно, тогда как решение в пользу Франции или Австрии могло иметь пагубные последствия для соотношения сил в Европе.

Работы Маура и Пфандла детально обрисовывают «борьбу за Мадрид», которую вели посланники Вены и Парижа, отец и сын, графы Арраш и соответственно Аркур. На исходной позиции преимущество было на стороне Вены, так как, помимо традиционных связей между обеими частями дома Габсбургов, была еще королева-мать (до ее смерти в мае 1696 года) и королева Мария Анна. Как заметил в 1688 году посланник Генуи, короны Испании и Франции в силу противоположности интересов были обречены вечно ненавидеть друг друга и вести войну с переменным успехом. Все же благодаря блестящей дипломатии Аркота, военному нажиму Франции, растущему влиянию партии франкофилов при дворе и гневу мадридских горожан против двора королевы чаша весов заметно склонялась в пользу Парижа.

Правительство запросило мнение Государственного совета и папского престола, которое выяснилось только летом 1700 года. В своем же завещании от 3 ноября 1700 года Карл II объявлял герцога Анжуйского, дядю Людовика XIV и второго сына дофина, наследником «всех своих королевств и подвластных земель, без каких-либо исключений» с тем условием, что короны Испании и Франции останутся разделенными навечно. Если все составляемые с 1668 года великими европейскими державами договоры исходили из раздела Испании, то здесь проявилось испанское решение вопроса престолонаследия. Король и правительство стремились прежде всего к тому, чтобы сохранить единство монархии. Как покажет течение войны за испанское наследство, в Кастилии и вообще в Испании многие желали дальнейшего существования испанской монархии.

Между тем решающей в те месяцы оказалась позиция высшего духовенства в лице кардинала Луиса де Портокарреро, члена Государственного совета, архиепископа Толедо с 1677 года. Весной 1699 года Портокарреро удалось принять на себя руководство государственными делами. Он был ответственным за окончательное завещание Карла II. 29 октября 1700 года, уже почти на смертном одре, король назначил его регентом Испании. Если вспомнить о роли Нитгарда в начале регентства, то может показаться, что правление Карла II словно окрашено пурпуром.

Вообще последняя треть XVII века также была и зенитом политической власти церкви в Испании, что нашло выражение, в частности, в назначении Филиппом IV сразу двух прелатов в Правительственное собрание. Еще нагляднее сила церкви проявилось в аутодафе летом 1680 года, которое Инквизиция смогла устроить в присутствии короля и всего двора на Главной площади. Тогда лишились жизни около 100 мнимых вероотступников.

Чрезмерная религиозно-мистическая экзальтированность дворцовой элиты нашла причудливое выражение в экзорцизме, который по совету королевского духовника в июле 1699 года стали применять к Карлу II. Улучшения состояния болезненного короля после этого не последовало, так что решить вопрос о престолонаследии таким путем не удалось. Все же благодаря этому сенсационному способу в Мадриде увековечился пренебрежительный титул «el hechizado» (Зачарованный), который присвоили тогда Карлу II и под которым он до сих пор известен в Испании.

«Зачарованному» королю и Австрийскому дому примерно к 1700 году в ходе нескончаемых битв против французских войск не хватало уже трогательного проявления преданности и общеиспанской лояльности. В Брюсселе после тяжелых разрушений, сделанных французской артиллерией в 1695 году при восстановлении зданий Гранд-пласа в доме корпорации пекарей были извлечены на свет бюст и регалии Карла II с надписью: «Цех пекарей хранил здесь победные трофеи, с которыми Карл II с великой славой торжествовал победу». Со своей стороны, опубликованные в 1709 году каталонские анналы Наркиса Фелу де ла Пенья поют дифирамбы этому королю, «его усердию, несмотря на тяжелые препятствия, его целостности, его желанию отличить [своим посещением] эту провинцию [Каталонию], как бы не удерживала его от этого болезнь. Короче говоря, это был лучший король, какой был у Испании, хотя его министры действовали, как указано выше».

Насколько подобные проявления верности Карлу II различных земель короны могли обеспечить дальнейшее пребывание оных в структуре испанской монархии, в конечном счете предстояло решить великим европейским державам и затяжной войне за испанское наследство. Память о Карле II и времени габсбургской династии в Испании хранят здесь и поныне.

Карл II, род. 6.11.1661 г. в Мадриде. С 17.09.1665 г. номинальный король (регентство до 1677 г.). Скончался 1.11.1700 г. в Мадриде, погребен в королевском пантеоне в Эскориале.

Отец: Филипп IV (1605-1665), король Испании (1621-1665). Мать: Мария Анна (Мариана) Габсбург (1635-1696), сестра будущего императора Леопольда I и племянница своего мужа. Братья и сестры (пережившие детский возраст): сестра Маргарита Тереза (1651-1673), супруга Леопольда I. Сводные братья и сестры - от первого брака отца, Филиппа IV: брат Бальтасар Карлос (1629-1646), принц Астурийский; сестра Мария Тереза (1638-1683), с 1660 г. замужем за Людовиком XIV, королем Франции; незаконный брат: Хуан Хосе Австрийский (1629-1679), сын Филиппа IV и актрисы Марии Кальдерон (Дон Хуан).

19.11.1679 г. вступил в брак с Марией Луизой Орлеанской (1662-1689). 4.05.1690 г. второй брак с Марией Анной Пфальц-Нойбургской (1667-1740); бездетен.